- Не работает! Ты понимаешь, мью: не ра-бо-та-ет! - Арцеус крепко выругался и принялся мерять шагами подобие своего рабочего кабинета. Подобие - потому что сложно было назвать аморфное пространство, под пятками напоминающее батут, полноценным офисом. По правде говоря, Величайший мог заставить пространство измениться так, как самому Арцеусу угодно, но почему-то наотрез отказывался менять этот маленький клочок измерения.

Мью носился за своим напарником со стаканом воды в одной и с пузырьком настоя валерианы в другой лапе, не зная, что предложить первым. Одновременно он что-то лопотал, стараясь успокоить взбешенного Арцеуса.

- Что?! Все образуется? - успокаиваемый так резко повернулся к мью, что тот шарахнулся в сторону. Узрев воду и валерианку, Величайший медленно покраснел от гнева. Мью быстро сунул лапу с лекарством за спину и поднес ко рту стакан с водой: мол, в горле пересохло. Маленький покемон не знал, отчего на этот раз злится напарник - неумение объяснять кратко и внятно было как раз тем, чем грешил Арцеус. Кроме того, будучи в ярости, Арцеус мог только ругаться и срывать эту самую ярость на пантеоновцах. Мью уже был закаленным, ведь вспышки ярости у напарника случались как минимум раз в неделю.

- Стакан оставь, - немного остыв, сказал мью Арцеус. - И второй бы не помешал. Так, где этот... как его, черт побери? А! - мановением лапы Величайший материлизовал внушительного размера стеклянную бутыль, всю в пыли и паутине. Внутри что-то многообещающе булькало. Мью слегка расширил глаза и скептически пропищал Арцеусу что-то. Уже почти совсем успокоившийся напарник переспросил:

- А? Второй стакан сначала принеси, - и, когда мью вернулся со стаканом, Арцеус пояснил: - Это, мью, отличная вещь. Настоящий земной абсент на полыни. После зачистки Земли у меня осталось чуть-чуть, - чуть извиняющимся голосом добавил Величайший. - Из теоретического интереса, разумеется.

Мью промолчал, мимоходом подумав, что теория и практика у Арцеуса никогда не расходились. А точнее, перетекали одна в другую прямо в процессе. Повозившись с пробкой, Арцеус раскупорил бутылку и широким жестом плеснул в оба стакана, наполнив их до середины. Мью всплеснул лапами и негодующе пискнул.

- Да-да, но это применимо только к людям. У них же такие слабые глотки! - хмыкнул Величайший, беря стакан в лапу. - А нам можно и побольше, чем на самом донышке - мы бессмертные, мью, улавливаешь кайф? - и он поднял стакан. Мью с сомнением взял свой. - Итак, предлагаю для начала выпить за бессмертие!

Ядреный напиток был пекучим, словно перец, и горьким. Мью отпил глоток и вытер лапой рот.

- Знаешь, почему я зол? - Арцеус заново наполнил свой стакан и, несмотря на возмущение мью, подбавил и тому. - А все этот альтеррийский диктатор! Он, черт его за ногу да об стенку, собирается превозгласить атеизм и закрыть все наши храмы на планете. Нет чтобы довольствоваться своим богохульством, так он и других мне фигу заставляет складывать.

Мью понимающе кивнул. Альтерра - маленькая планетка возрастом в две с половиной тысячи лет, но именно на нее Величайший возлагал большие надежды еще десяток лет назад. Не зря же он тогда назвал ее в честь Земли - Альтерра, "альтернативная Земля". В последнее время планетка катилась совсем не по тому пути, который был нужен Арцеусу, к вящему недовольству оного. К тому же, единоличный и блистательный император планетки не верил в Арцеуса и остальной пантеон.

- Я пытался заставить его уверовать, но он просто тупой чурбан! Столько Божьих чудес вокруг - и ни фига! Не понимает он, ничего не понимает... О! Я придумал еще один тост - выпьем за понимание!

Абсент будто бы стал не таким горьким, и мью допил до дна. Арцеус плеснул обоим еще и прибавил:

- Слушай, мью, всегда хотел спросить тебя: какого ты пола? - глаза мью стали совсем круглыми от удивления, он, заикнувшись, пискнул. - Да знаю, что бесполый! Кем ты себя ощущаешь в душе? - мью пожал плечами и попытался изобразить жестом. Арцеус хмыкнул и кивнул головой. - Я к чему: тост еще есть. За свободную любовь! - и одним махом опрокинул в себя еще один стакан зеленой гадости... или уже не такой уж гадости?

- Знаешь, мью, - прибавил Величайший слегка заплетающимся языком (напиток был воистину добротным и крепким), - а позови-ка сюда Гиратину. Как говорили на Земле, я люблю троицу!

Мью послушно отправился на поиски потенциальной собутыльницы. К сожалению, от количества алкоголя координация то и дело подводила маленького покемона, и он вырисовывал еще один зигзаг в траектории своего пути. Гиратина сидела в старом плюшевом кресле и читала пухлую поваренную книгу. Она скептически осмотрела мью и отмахнулась:

- Мью, ты пьян, иди домой. Никуда я составлять компанию с вами не пойду - в этом рецепте такая любопытная составляющая..

И мью, не уговорив и рассердив Гиратину, пришлось вернуться одному.

- Ах она сводница, - хмыкнул Арцеус. - Придется обойтись дуализмом в религиозных верованиях. Ну что же, еще по стаканчику?...

***

Арцеус с ужасом смотрел на клочок бумаги, который ему с ехидством протягивала Юкси. На этом клочке бумаги стояла его роспись, все написанное было сделано его некрасивым пляшущим почерком. У кого как, а в измерении Арцеуса уже было утро. Солнца как такового тут не бывало - светилом была далекая звезда Катрина. Совсем недавно - буквально сотню лет назад - рядом с ней по воле Величайшего зажглась вторая, названная Хельгой. Обе не очень хорошо освещали обитель пантеона, еще черт ногу сломит, взошла одна из них или зашла. А вот аноуны знали. Каждое утро и каждый вечер они взвивались вверх щебечущей многоголосой стайкой и выписывали в темном небе сложные пируэты. Хотите знать, который час? Спросите аноуна. Ну, или Диалгу.

Но суть вовсе не в этом. Суть в том, что было написано на листике в качестве обещания. А там было написано, что если Арцеус проиграет мью в "камень-ножницы-бумагу", то самолично начнет проводить душеспасительные беседы с императором планетки Альтерра, приняв облик симпатичной секретарши. Насколько Величайший помнил, он проиграл. У мью оказалось больше пальцев, и он смог сложить колодец. У Арцеуса пальцев вообще не было. Ох уж этот абсент с его швейцарским качеством...

- Будь хоть вор - да держи уговор, - смазливая мордашка Юкси стала еще ехидней. - Тем более, что ты аж расписку написал.

- Но секретаршей! - буквально взвыл Величайший. - Да еще и симпатичной. Вот, читай: "длинноногой, симпатичной и с идеальными параметрами". Он что, чай со мной пить будет в таком случае?!

Юкси невозмутимо перенесла вспышку гнева Арцеуса и ответила со злорадной улыбкой:

- Вы с мью, между прочим, специально ночью забрели ко мне, чтобы я была поверенным вашего договора. Заставили оформить это по альтеррийским законам. Не думаю, что кто-то из пантеона будет не согласен.

Величайший аж заскрежетал зубами со злости. "Меньше пить надо!" - подумалось ему.

***

Император планеты Альтерра, кавалер ордена Варвары-инквизиторши 1-ой степени, эрге Гийом Тремер задумчиво постукивал пальцами по подлокотникам роскошного кресла дубового дерева и слушал эрге Драгена.

- Указ почти готов, эрге Тремер, - герцканцлер Райнальд Драген нерно потеребил пуговицу на парадном мундире. - Вам осталось всего лишь поставить высочайшую подпись.

- Отлично, - хмыкнул эрге Тремер, устраиваясь в кресле поудобней. - Давайте сюда, эрге Драген. И ручку тоже.

Герцканцлер протянул императору указ с сияющей свежим сургучом печатью и шариковую ручку, которую уже давно вертел в длинных худых пальцах. Эрге Тремер вывел пляшущую и чем-то похожую на кардиограмму роспись на этом самом указе об отмене воскресных богослужений и упразднении допросных комиссий Церкви. Наконец-то, хмыкал частенько Гийом Тремер, на Альтерре искоренятся эти средневековые пережитки. Император не верил ни в Арцеуса, ни в остальной пантеон, и повсеместное распространение атеизма было одной из его излюбленных идей. Но дело такое, что разом все отменить нельзя, даже если вы диктатор всея планеты. Ничуть не лучше, чем при чертовой демократии...

- Эрге Тремер, позволите зайти по одному вопросу? - за дверью раздался мелодичный девичий голосок. Дверь открылась, и в комнату вошла симпатичная молодая женщина с красиво подстриженными рыжими волосами и большими зелеными глазами, одетая в палевый брючный костюм. А фигурка-то ничего такая...

- Кто вы, эрден, и по какому вопросу? - спрашивая, Тремер хорошенько прошелся взглядом по фигуре женщины и особенно задержался на... выпуклых ее частях. Та не заметила... или сделала вид, что не заметила. Императору ведь оплеуху не закатишь, даже если он распустит руки.

- Мое имя Дея Граммер, я секретарь эрге Драгена.

- Драген, это так? - удивленно спросил император у Райнальда. Герцканцлер закивал, но взгляд его был каким-то пустым и бездушным, как у куклы. "Эге, да дамочка его не прокатила!" - сообразил Гийом и мысленно хмыкнул. Видать, штучка с винтом эта секретарша...

- И что же, эрден Граммер? Выказывайте вашу просьбу или вопрос.

Женщина красноречиво покосилась в сторону эрге Драгена. Поняв, на что она намекает, Тремер приказал герцканцлеру сходить и привести в порядок всю бумажную чепуху на столе в его кабинете. Райнальд Драген с почтительным кивком головы вышел.

- Итак, Дея? - император сцепил руки, нарочно назвав секретаршу герцканцлера по имени.

- Эрге император, - женщина подошла совсем близко - до Тремера донесся запах цветочных духов. Она умоляюще зашептала: - Я знаю, к чему ведут ваши указы. Прошу вас, не нужно искоренять архидеанство как конфессию!

- О, - заинтересованно и немного удивленно произнес на это Гийом Тремер. - А откуда такая милая девушка знает о таких политических вещах?

- Ну... Кое о чем догадалась, а кое-что сказали, - опустила глаза вниз собеседница Тремера.

- А вы, видать, неглупы, раз поняли, к чему все ведет. Либо Драген слишком болтлив. В любом случае, мое вам уважение, настойчивая эрден Дея, - с любопытством посмотрел на Дею император. - Но, при всем моем расположении, указ уже подписан, а остальная программа запущена уже давно-о-о... - протянул эрге Тремер, разводя руками и снизу вверх (но все-таки по-монаршьи снисходительно) глядя на герцканцлерскую секретаршу. - И сметение старой системе к Варвариной матери - неизбежный самовозникающий процесс. Я лишь катализировал его.

- Вы даже не понимаете, насколько это для меня важно! - Дея Граммер прикрыла увлажнившиеся глаза. - Это вопрос жизни и смерти... Даже не так! Это вопрос существования. Увы, я не могу вам этого поведать, - печальная извиняющаяся улыбка и взгляд, от которого эрге Тремер смущенно кашлянул и придвинул кресло вплотную к столу, - но это действительно важнее всего для меня.

- Ваша настойчивость вызывает расположение, - осторожно начал император, чувствуя, что отказать наотрез в прошении такому очаровательному созданию становится сювсе труднее. "Вот Вар-р-рвара!" - мысленно выругался Гийом Тремер.

- Пожалуйста, - глаза женщины наполнились крупными и высококачественными слезами, - я сделаю все, что угодно!

- Все-о-о-о... - протянул с полувопросительной интонацией окончательно сдающийся Тремер. Ему пришла в голову такая вот мысль... Ведь, с другой стороны, можно оставить архидеанство как пережиток и символ. Взгляд императора снова метнулся к фигуре женщины. "Да... - заключил император. - Меня только могила исправит".

***

Вернувшийся Арцеус окинул сидящих и мирно отдыхающих пантеонцев злым взглядом. Юкси лукаво прищурилась. "Явился-не запылился, любитель политических афер!" - примерно такие мысли просматривались на личике хранительницы мудрости. У-у, неверные! Пробыв с императором полтора года (что это для Величайшего?), Дея Граммер скоропостижно скончалась. А указ-то остался! Тот самый, об оставлении архидеанства одной из основных религиозных конфессий. "Кстати, - подумалось Арцеусу, - надо, наконец, сообщить Мьюту о том, что мью все-таки у нас девушка. А то топчется, как гусь нерешительный..." Лучший рычаг в политике - что-то личное. А уж такое, от воспоминаний о котором Арцеус воспроизводил скрежет зубовный, и вовсе безотказное!

Лучший рычаг в политике - инстинкт размножения. Причем и размножения денег... и себя самого!