– Людям не дано летать, – сказал старший брат, глядя на младшего с таким превосходством в глазах, будто знал всё, что только можно было, и попробовал не меньше, а Крис был просто новорождённым покемоном, едва ли отличающим лево от права. По сути, большинство взрослых тоже путают лево и право, но при этом ни на йоту глупее себя не ощущают. Да и сам Роджи до сих пор носит браслет на левой руке, чтобы точно не перепутать, когда отец вновь поведёт их на тренировку. Будто Крис никогда не замечал, что брат каждый раз косится на зелёную веревочку с каким-то камнем, повязанную вокруг запястья, когда отец отдаёт им команду "кругом". Вот только младший не собирался облегчать себе жизнь, каждый раз опуская или поднимая взгляд в зависимости от того, на что он смотрит: на Роджи или браслет, чтобы определить, в какую сторону повернуться или наклониться. Он считал это глупым. И уж точно не хотел в таком простом с виду деле полагаться на что-либо.

Если честно, Роджи порядком раздражал с этой своей "взрослостью". Он раздражал вечной привычкой помыкать Крисом, указывать на его недостатки. Раздражал тем, что всегда и везде искал повод, чтобы в очередной раз показать себя на уровень выше, а если повода не находилось, не брезгал припомнить былое.

– Ты ведь и высоты боишься, – продолжал Роджи.

– Не боюсь.

– Боишься.

– Нет.

– Твоё отрицание факта не изменит.

Крис опустил голову и надул щёки, начиная походить на Раттату, набравшую в рот орехов. Он испугался всего один раз, когда залез слишком высоко на дерево. Мальчик просто хотел помочь молодому Пиджи, что только вставал на крыло, но по несчастной случайности угодил в изодранный полиэтиленовый мешок, застрявший в кроне дерева. Покемон бы не протянул долго, ему требовалась помощь. А Крис думал, что сможет помочь. Он и вправду смог, но, когда настало время спускаться, внутренности сжало в тугой ком, а пальцы впились в тощий ствол дерева. Тогда отцу пришлось бегать к соседям и просить их с помощью летающего покемона спустить ребёнка на землю. В их семье в почёте были только земляные и металлические.

– Дурашка, ты даже из оружия можешь обращаться только с палкой, – Роджи всё наседал, будто вымешая разом накопленное за неделю его поездки.

Крису было до жути обидно, во рту стояла горечь. Да, отец учит их защищать себя. Да, учит держать оружие. Да, младший смог подчинить себе только палку. Зато как! В этом он мог без особого труда сравняться с Роджи, а тот учится на два года больше и всё также неумело качается из стороны в сторону, едва стоит нанести удар на один из концов его посоха.

Однако Крис молчал, угрюмо опустив голову. Если он скажет хоть что-нибудь – он был уверен, – голос прозвучит жалобно и наверняка сорвётся.

"Это была неудачная идея, Крис, – мысленно отчитывал мальчишка сам себя, – Очень глупо было говорить, что мечтаешь научиться летать. Надо было промолчать".

– Роджи, Крис, вы дома?

– Да, мам, я уже иду!

Спасительное появление мамы стало глотком свежего воздуха. Мальчишка кулаками потёр глаза и бесшумно направился к входной двери. Сейчас очень красивая молодая женщина, обняв старшего сына, направилась на кухню, чтобы разгрузить пакеты с продуктами. Конечно же, подлиза-Роджи пошел за ней.

А Крис мог спокойно улизнуть из этой невыносимо-душной квартиры. Он отчётливо видел в своей голове, как мама удивится, когда не обнаружит его в комнате, а брат бросит что-нибудь вроде: "Странно, он был здесь". И обязательно непонимающе покачает головой.

Роджи был лучшим во всём. Актерское мастерство тоже входило в эту категорию. А Крис был совершенно точно уверен, что может даже не пытаться превзойти брата хоть где-нибудь.

Поэтому отец хмурится сильнее, когда видит, что Крис не прилагает никаких усилий во время тренировки. Поэтому мама печально вздыхает, когда он вновь не моет за собой посуду и не помогает раскладывать продукты по полкам.

Вот лицо обдувает прохладный ветерок, выдувая все плохие мысли из головы мальчика. Вот Крис садится на прогретый солнцем камень – выступ, являющийся частью огромной "ступени". Мальчик никогда не размышлял об этом, но сегодня вдруг задумался, как же появился этот самый выступ, ставший его излюбленным местом.

То ли весь мир от самого горизонта и до этой "ступени" был ниже, а тут поднимался на уровень выше, то ли это небольшое село с трёхэтажными домами, в одном из которых они жили, было на "пьедестале". Мальчик совсем плохо знал местность, а спросить было не у кого. У родителей боязно, а друзей у него не было по одной простой причине: он не хотел их заводить. Мальчишка был уверен, что у него есть только один друг, который жил сейчас в другом городе, но по праву считающийся единственным и лучшим, а значит другие друзья ему не нужны. А после общения с парочкой местных дураков, Крис только сильнее убедился в своём утверждении.

– "Людям не дано летать", – вновь прозвучали в голове слова брата. Стало необъяснимо грустно.

Обрести крылья было заветной мечтой мальчика. Невозможной, глупой, но такой желанной мечтой.

Когда-то давно на равнину под этим каменистым выступом, на котором так любил сидеть Крис, приходил тренер покемонов. Он подолгу учил своих подопечных премудростям боя и было это.. восхитительно.

Крис часто любовался этими тренировками. Особенно ему нравилось наблюдать за летающими покемонами. Они легко подхватывали нужный воздушный поток, плавно скользили в воздухе и завораживали своей неповторимой красотой. Разные.. Покемоны бывают разные. Вот что осознал Крис.

Легкая и пышная как облако Альтария, способная безмятежно парить в воздухе в разгар боя. Пиджеот, способный взмахом своих крыльев создать ураган, заставить деревья скрипеть под напором воздуха. Даже Эмолга, спокойно парирующая с дерева на дерево, становилась чем-то прекрасным во время полёта.

Крис был готов отдать обе руки и ноги, если бы это дало ему крылья!

Но людям летать не дано. Это осознание пришло, когда подростку стукнуло пятнадцать.

Даже если бы у человека были крылья, он бы не полетел. Кости слишком тяжёлые.

Тогда-то Крис помрачнел ещё сильнее. Он уже не был маленьким мальчиком, но всё ещё хотел летать, правда, в чудеса уже верил с трудом. Мама всё чаще начинала ругаться. Её голос дрожал, тело трясло, когда женщина пыталась объяснить сыну, что тот уже не маленький, что жизнь проходит мимо.

А Крис всё сидел в своей комнате и рисовал крылатых людей, уверенно парящих в небе. Очень много рисовал.

Даже Роджи больше не доставал его. Разок пытался извиниться, но эта его попытка привела только к нервному срыву. Брат сорвался, накричал на Криса и ушёл, громко хлопнув дверью.

По мере того, как юноша мечтал о полёте, он начинал терять способность к ходьбе. Всё чаще крючился, будто изображая вопросительный знак, всё чаще опирался на посох, будто глубокий старик с седыми висками.

Наверно, поэтому мама и ругалась, что видела, как её сын превращается в нечто, живущие иллюзиями и мечтами. Знакомые-одногодки, так и не ставшие друзьями называли его Мэснест. Сначала в шутку, потом прижилось, а следом и Крис изредка называл себя так. Мэснест... То, чего нет на самом деле.

Разочарование – это крушение иллюзий, декораций, тщательно возводимых и лелеемых человеком. Крис боялся, что вся его жизнь – сплошная иллюзия. Слишком много в ней было разочарований и кто знает, сколько ещё впереди.

Вот юноше перевалило за восемнадцать и он, впервые за долгие годы, задумался над собой, своими поступками и поведением. "А что я вообще делаю?" Ответ пришел сразу, будто воображаемый собеседник давно уже его придумал и только ждал момент: "Убиваю свою жизнь". От этого Криса передёрнуло. Он решительно схватил свой посох, поднялся, опираясь на него, и направился на кухню, где сидели родители и брат.

– Я хочу стать тренером покемонов, – слова вырвались сами и повисли в тишине. Три пары глаз уставились на Мэснеста. В материнских – светло-серых – стояло удивление вперемешку с надеждой и тревогой. Роджи смотрел насмешливо и презрительно. А вот встретиться взглядом с отцом Крис не решился. – Я собираю вещи и завтра же ухожу. Так будет лучше, – юноша развернулся и направился обратно в свою комнату, лишь коротко буркнув себе под нос, – Для всех.

Ночью он так и не смог заснуть, бесцельно ворочаясь с боку на бок, отчего на утро под его карими глазами залегли ещё более глубокие тени, а кожа показалась бледнее простыней, на которых он лежал в последний раз.

Мама обнимала младшего сына долго и крепко, изрядно намочив его рубашку слезами. Отец похлопал тяжёлой ладонью по спине, заставив Мэснеста ещё сильнее сгорбиться. Он так и не нашёл в себе достаточно сил, чтобы перехватить отцовский взгляд. Брат же явно не знал, как должен себя вести.

Крис, накинув капюшон на белокурую голову, слабо улыбнувшись и поправив лёгкий рюкзак на своём плече, начал свой путь до ближайшего города. Дорога предстояла не долгая, но и не короткая, но юноша был полон сил и уверенности.

Говорите, людям летать не дано? Посмотрим!