Юноша смотрел на незнакомых людей, толпящихся за стеклом в нескольких метрах над землей. Они находились в здании, о чем-то болтали или улыбались, некоторые же, напротив, были невеселы. Находящийся на твердой земле - молодой парень двадцати лет - стоял в одиночестве, держа в одной руке бумажный стакан яркой расцветки, доверху наполненный горячим шоколадом. Юноша был одет в обычную куртку, классические брюки темно-синего оттенка, кеды. На шею повязан красный вязаный шарф. Светлые волосы парня были растрепаны уже не слишком морозным весенним ветерком.

  - Волнуешься? - хриплый голос, принадлежащий немолодому мужчине, заставил юношу вздрогнуть. - Это ничего. Пойдем.

  Парень слегка улыбнулся и отхлебнул теплого напитка из стакана, издалека разглядывая говорившего. Пожилой мужчина, одетый в шерстяное пальто классически строгого покроя, медленно приближался к трапу. Любое передвижение давалось ему с трудом - ноги заметно подгибались на каждом шагу, он тяжело дышал, покашливая.

  Юноша отдал честь подошедшему, все еще держа в руке стакан горячего шоколада.

  - Опять этот прохлаждается, - хмуро окинув юношу презрительным взглядом, спутник пожилого мужчины закатил глаза.

  Второй из них был более молодым, нежели первый, но старше, чем парень. В темноте надвигающейся ночи слегка поблескивали золотые крылья, прикрепленные к околышу фуражки черного цвета. Мужчина не остановился рядом с юношей, в отличие спутника, направляясь к трапу. Чтобы быстрее взобраться на борт самолета, он цеплялся за перила, с легкостью поднимаясь на несколько ступенек сразу.

  - Мне... мне нужно забрать племянника. Он полетит этим рейсом, сэр.

  Строгое выражение лица пожилого мужчины несколько смягчилось. Кивнув, он неопределенно махнул рукой, указывая в сторону самолета.

  - Хорошо, Картер. Я проверю исправность самолета.

  Юноша, дождавшись, когда мужчина отвернется и отойдет, зашагал по направлению стеклянных дверей, ведущих в здание аэропорта. По пути допив горячий шоколад, Картер бросил стакан в урну. Размашисто шагая, он направлялся к эскалатору, параллельно доставая бейдж на шнурке из кармана куртки. Одев его на шею, он принял сосредоточенный вид и кивнул одному из охранников, хотевшему остановить его.

  Сойдя с последней ступени эскалатора, Картер огляделся. Не находя фигур сестры и племянника, юноша нахмурился. Задумавшись о том, где они могут быть, он остановился.

  Несильный толчок в спину заставил парня очнуться. Обернувшись, Картер увидел перед собой до боли знакомое лицо молодой женщины. Она улыбалась, держа за руку вертлявого паренька пяти-шести лет.

  - Привет, - кивнула сестра, снимая с плеча рюкзак.

  Мальчик, держа в руках Сваблу, хитро посмотрел на Картера. Безучастно проследив за передачей рюкзака из рук в руки, он зевнул и осторожно погладил пушистую птицу-облако. Его мать с улыбкой смотрела на него, но настороженный взгляд ее брата, не смевшего сказать о скором отправлении самолета, отвлек ее. Племянник юноши имел отдаленное сходство с ним: острые скулы, светлые, пусть и отличающиеся рыжим цветом, волосы, узкие губы. В общем-то, таковые черты были и у его матери.

  - Вот документы, - она вытащила из рюкзака пачку бумаг. - Все улажено, вас пропустят вдвоем. Там доверенность, паспорт и билет. Пообещай мне, что все будет хорошо.

  Картер кивнул. Взяв документы в одну руку, он закинул лямку рюкзака на плечо.

  - Довезу без всяких проблем, не переживай. Джейн, разве я когда-нибудь тебя подводил?

  В воздухе повисла неловкая пауза. Судя по встревоженности во взгляде Джейн, Картер однажды уже подводил.

  - Ладно, неудачная фраза, - юноша попытался улыбнуться. - В общем, обещаю.

  Джейн горестно вздохнула и потрепала мальчика по голове. Вновь нерешительно взглянув на брата, она еле заметно кивнула.

  - Я надеюсь на тебя. Не скучай, Оливер, - Джейн улыбнулась мальчику и отступила на шаг. - До свиданья, мальчики! Хорошего полета!

Картер и Оливер помахали на прощание. Дождавшись, когда Джей скроется из виду, юноша повел племянника регистрироваться на рейс.

  Регистратор кивнул и рукой указал на дверь. Картер и Оливер, уносимые потоком людей прямиком к самолету, с трудом не упали, споткнувшись или просто столкнувшись с кем-нибудь. Теснившие со всех сторон пассажиры не замечали никого на своем пути, машинально останавливаясь, если останавливался идущий впереди. Оказавшимся в центре толпы ничего не оставалось, кроме как "плыть по течению". Картер чувствовал себя довольно неуютно, редко путешествуя среди авиапассажиров. Он старался не упускать из виду племянника, который в любой момент мог оказаться в "хвосте" толпы или еще где-нибудь. Вновь найти его не будет представляться возможным.

  Оказавшись рядом с трапом, юноша немного успокоился. Мельком посмотрев на плетущегося рядом Оливера, он поднялся на первую ступеньку. Пассажиры, к счастью, чуть сбавили темп, выстраиваясь в длинную очередь к самолету. Люди медленно поднимались, толкаясь и пихаясь. Те, кому дорог был багаж, прижимали ручную кладь к себе, стараясь не потерять где-нибудь драгоценные вещи. Стюардессы при входе в салон привычно здоровались и кивали, иногда провожая заблудившихся пассажиров до их мест. Картер и Оливер протиснулись к следующему отделению салона. Сваблу, которой до жути не нравилось их передвижение, предпочитала молчать и с легким недовольством смотреть на происходящее. Юноша сверился с билетом и попытался найти ряд Оливера, что было не так-то просто при таком скоплении народу. Многие предпочитали лететь в середине пассажирского отсека, поэтому отдел салона племянника оказался полупустым. Схлынувшая к более дальним местам толпа дала возможность вздохнуть с облегчением и спокойно поискать место Оливера. Картер, приметив заветный пятый ряд, увлек за собой мальчика. Вручив ему билет, юноша коротко попрощался и поспешил обратно, к первому входу в салон. Картер приблизился к кабине пилотов.

  Оливер плюхнулся в кресло, с удовольствием отметив, что сидит около окна. Погладив Сваблу, он ненароком заметил хмурый и даже злой взгляд сидящего через ряд от него мужчины. Поежившись, мальчик прильнул к иллюминатору, хотя прекрасно понимал, что первые двадцать минут ничего интересного за стеклом происходить не будет. Как прочем, и на протяжении всего полета. Облака, верхушки деревьев, небольшие пятна полей и пляжей. Ну и океан, разумеется.

  Злящийся на мальчика незнакомец демонстративно отвернулся, словно не замечая никого вокруг, и открыл газету. Внимательно изучая строчки новостей, он кашлянул. Оливер пожал плечами.

Картер, тем временем, осторожно заглянул в пилотскую кабину. Увидев сопровождающего того самого пожилого мужчины, он вздохнул и шагнул за порог. Джек, - так звали его, - мельком обернулся.

 - Доброе утро, - Картер попытался выглядеть дружелюбно, хотя прекрасно понимал, что его коллега этого не оценит. Второй пилот по какой-то причине ненавидел его, так что все дружелюбие юноши было бесполезным.

 Джек нахмурился, сосредоточенно оглядывая панель управления.

 - Утро добрым не бывает, - отозвался напарник.

 Вошедший в кабину мистер Браун - пилот, заместивший Картера при проверке двигателей и отсеков самолета, - слегка улыбнулся и кивнул капитану. Юноша одел фуражку, повесив куртку на крючок, вделанный в стенку. Мистер Браун лучше всех разбирался в самолете и частенько заменял пилотов.

 - Все в порядке.

 Картер благодарно улыбнулся. Мельком посмотрев на напарника, он вновь повернулся к мистеру Брауну.

- Это радует. Спасибо, что помогли.

 Мужчина пожал плечами, собираясь уходить. Взлет начнется через каких-то десять минут, "провожающим" стоит покинуть самолет.

- Не за что. Удачного полета!

 Мистер Браун вышел, плотно затворив за собой дверь. Картер сел в кресло, оценивающе оглядывая панель управления. Столько раз он ее видел, но сейчас все гораздо важнее. Первый самостоятельный полет.

 Джек теребил рукав с тремя золотыми полосами нашивки, заранее включив связь с диспетчером. Картер одел наушники и поправил микрофон. Дождавшись разрешения на взлет, юноша переключился на канал связи с пассажирами. Он их не слышал - неплохой прием для сохранения нормальной обстановки. Ропот людей мог сбить с уверенного настроения.

- Командир корабля и экипаж приветствуют вас на борту нашего самолета, выполняющего рейс Анова - Синно. Время в пути - два часа тридцать минут. Просьба во время взлета и снижения выключить мобильные телефоны. Желаем вам приятного полета, - отрапортовав, Картер переключился обратно на диспетчера.

 Оливер слегка улыбнулся, услышав знакомый голос пилота, хоть и слегка искаженный. Умиротворенно оглядев салон, он вновь наткнулся взглядом на странного мужчину. Тот чихнул.

- У меня аллергия на перья! Мальчик, немедленно спрячь ее в болл! - гаркнул мужчина, недовольно потирая нос.

 Мальчик остолбенел. Такое даже он сам не мог придумать. Он видел первого в своей жизни аллергика на покемонов. Оливер соображал, что можно ответить. При себе покеболла у него не было, но этого говорить незнакомцу нельзя.

- Вы хотели сказать на пух?

 Мужчина затих, обдумывая поправку Оливера. Конфликтом заинтересовались многие любопытные пассажиры.

- Может и на пух. Какая разница?

 Мальчик покачал головой, прижимая к себе насторожившуюся Сваблу.

- Вы уж определитесь.

 Незнакомец погрозил кулаком мальчику и отвернулся. Всего одна простая фраза сбила ход его мыслей "аллергика".

 Оливер торжествующе погладил птицу, посмотрев на иллюминатор. Серый асфальт чуть двинулся. Взлет начался.

 Мальчик спешно пристегнулся, не отрывая взгляда. Самолет повернул влево, огибая полукруг. Оливер успел заметить фигуру здания аэропорта. Она промелькнула на мгновение и исчезла, показавшись в окнах других пассажиров. За стеклом зарябили высокие деревья с темно-зеленой хвоей. Самолет перестроился на взлетную полосу и начал набирать скорость. Шасси оторвались от асфальта.

  Облака, несущиеся навстречу самолету, разбивались о лобовое стекло и мгновенно исчезали, уносимые встречным потоком ветра. Белые и невероятно легкие, они постепенно темнели и сгущались, лишая пилотов возможности видеть небо. Мерный гул ветра усиливался, становясь все громче и начиная привлекать внимание пассажиров. Некоторые из них начали беспокойно поглядывать на окна, за стеклами которых тучи мрачнели и становились более плотными. Немногочисленные покемоны, находящиеся в салоне самолета, занервничали. Глэймяу, сидевшая на коленях у пожилой дамы, тихо завыла, утыкаясь носом в лапки.

  Оливер, сидевший возле окна, машинально гладил Сваблу по голову, испуганно смотря на мелькающие дождевые облака. Птица мирно дремала, изредка вздрагивая. Мужчина, еще недавно устроивший истерику по поводу Сваблу, сидел нахмурившись, смотря в экран своего компьютера.

  Крупные прозрачные капли застучали по окнам самолета, беззвучно разбиваясь о стекло. Оливер с тоской посмотрел на иллюминатор, покрывшийся дорожками воды, соединяющимися, исчезающими и появляющимися. Сваблу приоткрыла глаза, сонно смотря на кресло перед собой невидящими глазами. Моргнув, птица встрепенулась и внимательно взглянула на мальчика. Оливер был печален, чувствуя надвигающуюся беду.

  Капли дождя застывали мелкими прозрачными камнями на стекле пилотской кабины. Ливень медленно разрастался, бушуя в небе на высоте птичьего полета. Самолет набирал высоту. Вода ручейками стекала в разные стороны, срываясь со стекла в тьму ночи. Поблескивая в слабом свете небольших фонариках на крыльях самолета, капли казались небольшими драгоценными камнями и смутно напоминали хрустальные слезы.

  Картер, сидя в кресле пилота, смотрел вперед. Панель управления освещалась яркой лампочкой, приделанной к потолку и закрытой белым стеклом. Ровный гул заглушал голоса пассажиров.

 Джек, сидящий за Картером, хмуро поглядывал на старшего пилота, взявшего на себя управление. Диспетчер слегка заторможено докладывал о нужном направлении. Картер вслушивался в его не слишком разборчивую речь, в то время как напарник пассивно наблюдал за пейзажем.

 Самолет сильно тряхнуло, в иллюминаторах по правому борту мелькнула вспышка молнии. Два пилота, всматривающиеся в темноту ночи, инстинктивно зажмурились. Картер мгновенно открыл глаза, окинув взглядом панель управления.

  Экран навигационной системы потух. Диспетчера оборвали на полуслове. Старший пилот встревоженно покосился на широкий нагретый экран, искренне надеясь, что работа возобновится. Но привычного тихого звона, издаваемого навигатором, он уловить не мог.

 К счастью, сам самолет был в полном порядке. Ни отказа двигателей, ни проблем с управлением - исключительно потеря курса. Отсутствие дефектов поможет в будущем, если оно, конечно, будет. Лететь наугад - не самая хорошая мысль.

- Очень, очень плохо, - процедил сквозь зубы напарник.

 Попытка восстановить связь ни к чему не привела. Джек нервно огляделся. Привычные разноцветные огоньки панели, все те же летящие в лобовое стекло капли дождя. Потеря связи прошла для окружающего мира безболезненно, хотя и для пилотов эта проблема была катастрофичной.

- Почему бы не подняться над облаками? - Картер мельком посмотрел на Джека.

- Какой смысл? Если в самолет ударит молния, ливень покажется нам ерундой по сравнению с проблемами, которые появятся. Как, собственно, и потеря связи... - пилот осекся.

 Приглушенный гул слегка успокаивал. Несколько минут оба пилота хранили молчание, пытаясь наладить связь или придумать что-то более изобретательное. Полет продолжался примерно час, но он был полон не самых приятных эмоций. Капитан решил не рисковать, не сообщив пассажирам о бедственном положении. Начнется паника, и это ни к чему не приведет. Пилоты, конечно, имеют стальные нервы, но крики или плач может сломить уверенность в себе у любого.

 Картер сидел, вцепившись в штурвал. После небольшой дискуссии с на парником было решено вывести самолет на ручное управление - теперь автоматический полет был опасен. Они сбились с курса. Навигация больше не ориентировала систему самолета, а значит, выгоды от автоматического управления не было.

 Неприятное покалывание в затекших руках напоминало, что сейчас нельзя допускать ошибок. Юноша попытался размять закоченевшие от холода ладони, но это ни к чему не привело. Морозный воздух плотской кабины неприятно обжигал легкие. И без того мрачные облака сгущались, чаще были видны вспышки молний.

 Топлива пока хватало, но запасы были невелики. Картер мельком посмотрел на лобовое стекло, да так и застыл.

  Он видел вполне различимый силуэт девушки. Белоснежные локоны обрамляли узкое лицо. Задумчивый взгляд следил за движениями пилота. Нездоровая худоба и общая слабость совершенно не соответствовали ее глазами со светящейся в них спокойной радостью. Вся ее фигура казалась полупрозрачной на фоне зажегшихся звезд. Картер, смотревший на девушку, не замечал ничего вокруг: ни злящегося на панель управления напарника, ни непрекращающегося ливня, ни громкого и угнетающего шума двигателей. Окружающий мир потерял всякий смысл. Девушка жестом поманила пилота, слегка улыбнувшись. Картер не двинулся с места, не отрывая взгляда от видения. Или, быть может, не видения?

  Юноша сел в кресло пилота и вцепился в штурвал. Нет, идей, как спасать положение, у него не было. Внутреннее чутье подсказало ему вновь попытаться выправить самолет.

  И оно не ошиблось.

  Легкое прикосновение к рукам заставило его вздрогнуть. Осторожный, но решительный толчок заставил Картера потянуть штурвал на себя. Самолет изменил траекторию движения, почти незаметно устремив нос выше, чем раньше. Вновь уверенное движение, вновь редактирование направления. Самолет выровнялся, крылья опять были на одном уровне.

  Джек, внимательно смотрящий на Картера, хмыкнул и протянул руку, подхватив магнитофон для связи с диспетчером. Вторая попытка. Ответят им с земли или нет?

  Капитан всмотрелся в несущиеся навстречу капли дождя. Прислушавшись к стуку ливня по стеклу, он с легким удивлением отметил, что погода меняется к лучшему. Это придало ему уверенности; Картер еще сильнее сжал штурвал, попутно переключая рычаги.

  - Борт! Ситуация стабильная?! - прогрохотало радио.

  Джек улыбнулся. Обхватив обеими руками магнитофон, он нажал на одну из кнопок и, чуть опустив голову, бодро ответил:

  - Самолет в порядке. Сообщите нам нужный курс.

  Картер, держа одной рукой штурвал, одел наушники. Включив связь с салоном, он вздохнул, все еще не веря в спасение.

  - Начинается посадка. Прошу пассажиров пристегнуться и выключить электронику. Просьба оставаться на своих местах до полной остановки двигателя. Наш полет окончен. Желаю вам всего доброго.

  Второй пилот тем временем заметил, что навигационная система не собирается включаться. Все потеряно, хотя по вполне спокойному лицу Картера этого не скажешь. Неужели он настолько самонадеян?

  - Как ты собираешься сажать самолет?! - хмуро спросил Джек, вновь потеряв связь с диспетчером.

  Капитан дружелюбно посмотрел на напарника; было в этом взгляде что-то такое, что заставило второго пилота поверить и замолчать.

  Спустя несколько десятков минут новый толчок направил к рычагу выпуска шасси. Второй рукой пилот надавил на штурвал; самолет снижал высоту. Все зависело от невидимки, помогающей пилоту. Дождь перестал стучать по стеклу, стоило только понизить высоту и уменьшить скорость. Впереди замелькали макушки деревьев и краснеющий вдалеке диск восходящего солнца. Лес поредел. Пилоты, напряженно всматривающиеся в горизонт, заметили серую полосу посадки. Джек облегченно вздохнул и поднял взгляд к потолку. Внезапно он заметил работающий экран навигационной системы. Связь с диспетчером и навигацией восстановлена.

  Шасси прикоснулось к посадочной полосе, самолет сотряс грохот. Без того перепуганные пассажиры испугались пуще прежнего. Мчащаяся серая полоса отражалась в стеклах иллюминаторов. Самолет перестало трясти. Шасси беспрепятственно соприкасалось с посадочной полосой, чем очень радовало пассажиров и членов экипажа.

  Самолет остановился. Находящиеся в салоне люди перестали держаться за подлокотники или поручни, с ликованием посматривая через стекло на спешащую к ним машину с трапом. Пришедшие в себя стюарды и стюардессы, дождавшись прикрепления лестницы, открыли двери. Пассажиры один за другим вышли из салона, прихватив с собой свои вещи.

  Картер откинулся на спинку кресла, смотря перед собой в одну точку. Эмоциональная буря, происходившая у него в душе, медленно улеглась. Джек, первым опомнившийся, вскочил на ноги и похлопал капитана по плечу. Он вышел вон, направляясь на свежий воздух. Картер обессиленно посмотрел на поток людей, несущийся от самолета к аэропорту.

  Капитан одел фуражку на голову и побрел в салон - за Оливером.

  Оказавшись на посадочной полосе, Картер глубоко вздохнул, чуть пригнув голову и закрыв глаза. Дождавшись, пока ритм сердца кое-как успокоится, пилот спрятал руки в карманы. Он открыл глаза, взглянув на солнце. Через плечо посмотрев на плетущегося сзади Оливера, Картер улыбнулся. Мальчик держал в руках испуганную Сваблу, еще не очнувшуюся после довольно экстремальной посадки самолета.

  - Пойдем. Думаю, стоит вернуться в аэропорт.

  Оливер кивнул, прижав к себе задремавшую Сваблу. Картер и мальчик шли рядом, бок о бок, каждый думая о своем. Пилот словно ничего не видел перед собой, перед его глазами стояло лицо той самой девушки. Его племянник с любопытством посматривал на него.

  Оказавшись в зале ожидания, Картер окинул взглядом помещение. Не найдя знакомого лица отца племянника, юноша сел на металлический стул, снимая фуражку и взъерошивая волосы. Усталость навалилась на его плечи, капитан не мог стоять на ногах. Оливер примостился рядом, изучая лица находящихся неподалеку ожидающих. Сваблу сонно зевнула и уткнулась клювом в мягкое крыло, свернувшись в калачик. Картер смотрел в одну точку, в пол, задумавшись о чем-то личном.

  - Ты не рад тому, что смог приземлиться. Что-то не так? - Оливер пытался считать эмоции юноши, но тщетно. Он был непроницаем.

  Картер сцепил руки в "замок", положив фуражку на сиденье рядом. Племянник смотрел на него, перестав поглаживать Сваблу по голове.

  - Это не я. Не моя заслуга, - вздохнул юноша.

  Оливер озадаченно смотрел на него, не замечая постоянно куда-то спешащих людей. Любопытство захватывало дух, до чего же было интересно, кем является загадочный спаситель самолета. Весь вид мальчика словно спрашивал: "Ну и кто же это?". Картер медлил с ответом, рассеянно смотря перед собой.

  - Когда-то давно, летом, мы с Джейн приехали в другой город. Она устроилась в тренировочный центр, в отличие от меня - я не был тренером и еще не побывал в лаборатории Синно. Джейн уходила с раннего утра и возвращалась к полудню, всегда весело рассказывая о том, что происходило с ней на сражениях. До этого момента мне приходилось бродить по городу, все дальше заходя за его пределы. Особенно нравилось мне приходить к длинному мосту, соединяющим два берега широкой реки. Придя туда в очередной раз, я встретил свою сверстницу - бледную девочку с белоснежными волосами, ниспадающими по плечам. Она была молчалива, не слишком любила общества других детей и часто уходила куда-то, проходя через мост. Одним вечером она остановилась, окидывая меня безучастным взглядом. Ей было любопытно - почему я стоял в одном и том же месте каждый день, задумчиво смотря на опускающийся диск солнца? Но она промолчала, пожала плечами и, медленно развернувшись, зашагала прочь. Мне же было интересно, куда она уходит.

  День спустя я решился спросить. Дожидаясь ее на мосту, я, как всегда, смотрел на проходящих мимо людей. С замиранием сердца я увидел ее и машинально улыбнулся, подходя ближе. С неловкостью кивнув, я с трудом выговорил:

  - Привет.

  Дружелюбно улыбнувшись, она вцепилась в ремень сумки, пытаясь сказать хоть слово. Ей, как и мне, было страшно и неловко начинать разговор.

  - Привет, - эхом отозвалась она. - Амелия.

  Она протянула руку, зажмурившись и ожидая моей реакции. На секунду смутившись, я представился.

  - Картер.

  Пожав ее руку, я отступил на шаг. Все предполагаемые темы для разговора мигом влетели у меня из головы. В воздухе повисло молчание.

  - Хочешь пойти со мной? - неожиданно выпалила Амелия, рукой указав на противоположную сторону моста.

  Я быстро кивнул. Было скучно одному, я искренне надеялся, что новая знакомая скрасит одиночество разговором. Почему-то Амелия внушала доверие - может быть, из-за наивно-детского выражения голубых глаз. Она не могла обмануть.

  Легкая, летящая походка отличала ее от проходящих мимо взрослых. Я быстро догнал ее, задумчиво смотря на облака. Амелия с опаской посматривала на меня - не ошиблась ли она, доверившись?

  То место, куда она меня привела в тот день, казалось волшебным. Высокие деревья с раскидистыми ветвями заслоняли небосвод зеленой листвой, переплетаясь в прочные неровные узоры. Корни вековых дубов застыли в земле, извилистыми линиями пересекая усыпанную старыми листьями землю. Восхищенно оглядываясь, я старался не забыть ни одной черты леса. Амелия стояла рядом, с легкой улыбкой на губах наблюдая за вертящимся мной. Подождав пару минут, она вновь сорвалась с места и быстро зашагала дальше, вглубь леса. Я поспешил последовать за ней, искренне удивляясь - почему стоило так сильно бояться выйти за пределы города? Закат, видевшийся с моста, не мог сравниться с красотой леса.

  - Нравится? - Амелия смотрела на меня с любопытством.

  Ответом служил кивок. Ее вопрос показался странным, но я предпочел промолчать. Лес казался пустым: никого, кроме нас. Обычно шумные покемоны теперь казались незаметными, отчетливо слышалось лишь пение птиц. Почти никто не нарушал тишину леса.

  - Пойдем, - улыбнулась новая знакомая, вновь зашагав.

  Я поспешил последовать за ней, попутно оглядываясь по сторонам. Мы пробирались через густой лес деревьев, перепрыгивая через неподвижные корни деревьев, выступающих из земли. Я с трудом догнал Амелию, часто спотыкаясь из-за незнания местности. Она не остановилась, лишь посмотрев через плечо.

  Мы поднимались в гору. Если бы не корни деревьев, служившие опорой, я бы уже давно кубарем покатился по склону. Амелия, изредка цепляясь за крепкие ветки, легко шла вперед, словно не замечая ни высоты, ни покатости земли. Вскоре я нагнал ее, наловчившись подниматься по "ступенькам"-корням. Над головой пролетела стайка Спироу, задевая все попадающиеся на их пути преграды - чаще всего листья. Я не спрашивал о том, куда мы идем, потому что знал, что она не ответит. Какой смысл, если совсем скоро мы поднимемся на вершину холма?

  Не успел я так подумать, как солнечный свет на мгновение ослепил своей яркостью, мне пришлось инстинктивно прикрыть глаза рукой. Полутьма леса расступилась. Я, открыв глаза, опустил руку.

  Дерево, возвышавшееся над всем лесом - разве не чудо? Амелия стояла рядом, с легкой улыбкой смотря на меня. Думаю, она заметила, что ее первая реакция на этот лес была не менее резкой.

  К самой крепкой ветке были привязаны веревочные качели. Они из-за своей легкости слегка покачивались, подталкиваемые порывами ветра. Но простирающийся пейзаж... о, о нем стоит рассказать отдельно.

  Макушки деревьев, озаряемые теплыми лучами начавшего заходить солнца, словно светились изнутри. Их прежний изумрудно-зеленый цвет листьев теперь стал светло-салатовым. Тихий, приглушенный шелест умиротворял. На каждом полупрозрачном листике темнели прожилки. Виднеющиеся далеко вдали дома казались кукольными. На горизонте были отчетливо видны очертания гор, почти касающихся солнца. За городом расстилались бескрайние поля, неясно меняя цвет - от зеленого до ярко-желтого. Длинные тени отражались от каждого предмета в противоположной стороне от света.

  Амелия сидела на качелях. Свет озарял ее бледное лицо, даря глазам новый, более светлый оттенок. Я сел рядом с ней, не отрывая взгляда от заката.

  - Знаешь, - Амелия задумчиво улыбнулась, - я могу чувствовать то, что ощущает человек. Эмоции.

  Я с легким удивлением посмотрел на нее. Нет, она не была обычной, - это я осознал с самого начала. Амелия отличалась от тех, кто мне встречался. Она была моей ровесницей, но мысли ее были намного мудрее. Амелия видела грядущее, смотрела наперед.

  - И что же ощущаю я? - с любопытством посмотрев на нее, спросил я.

  - Одиночество, - мгновенно отозвалась Амелия.

  Она была права.

  Пожалуй, больше всего на свете я мечтал о человеке, который меня понимает.

  День за днем проходило лето. Мы встречались на мосту и приходили к дереву, часто молча сия рядом. Нам не нужно было слов. Нет, присутствия было достаточно. Некоторые разговоры запомнились мне больше всего.

  - Сестра предлагала уехать из города.

  Амелия вздрогнула. Она не посмотрела на меня, лишь чуть склонив голову.

  - Так ты уедешь? - голос ее дрожал.

  Ветер с едва заметной прохладой растрепал волосы. Не могу даже представить, что в этот момент чувствовала Амелия. Я сжал веревку качелей до боли, смотря под ноги.

  - Нет.

  Амелия со вздохом подняла голову, взглянув на меня. В ее глазах застыли слезы. Слегка улыбнувшись, она вновь отвернулась.

  - Почему же?

  Сильный порыв ветра заставил качели слегка качнуться, но этого не заметил никто из нас.

  - Я... я не знаю.

  Я почувствовал, как мои щеки густо покраснели. Стараясь скрыть это, я отвернулся. Не могу же я ей сказать, что остаюсь только ради нее? Не хватает на это смелости. Амелия пожала плечами.

  - Все временно. Когда-нибудь твоя жизнь сложится так, как хотелось бы. Кажущееся важным уже не будет таковым, - она вновь замолчала. - Наверное, на небе лучше, чем на земле.

  Она смотрела на медленно заходящее солнце. Сбивчиво бившееся сердце колотилось в груди. Она не смогла бы пережить одиночества.

  Дерево, к которому и была привязана доска, служащая сиденьем, возвышалось над лесом, находясь на холме. На склонах возвышенности росло много высоких кленов с местами пожелтевшей листвой. Осень неумолимо наступала, окрашивая лес в причудливые яркие тона.

  - Я бы хотел быть пилотом, - неожиданно для самого себя признался я.

  Амелия кивнула, не сводя взгляда с блекнувшего солнечного диска.

  - Так странно. С трудом осознаю, что можно подняться выше горизонта.

  - Пообещай, что мы никогда не расстанемся.

  - Но я не могу этого сделать, - с едва заметными нотками грусти в голосе возразила Амелия.

  Тянулись дни. Нам нисколько не надоели однообразные будни и выходные, которые мы проводили сидя на качелях и разговаривая о чем-нибудь, иногда кажущемся таким банальным. А кто нас ждал дома? Джейн была увлечена тренерством. Даже если бы это было не так, я ни на что не променял бы это лето.

  С уходом теплых солнечных лучей уходила и жизнь Амелии. Она сильно похудела, вновь побледнела и производила впечатление призрака. Прежняя слабость и меланхолия возвращались к ней, забирая последние частицы жизни. Она тяжело заболела; при мне старалась сдержать кашель, но сам вид выдавал ее. Теперь Амелия с трудом преодолевала прежнее расстояние от моста до дерева с качелями. Она шла медленно, часто останавливалась, чтобы перевести дух. Мне приходилось вести ее под руку; первое время она отказывалась от помощи, но вскоре поняла, что самостоятельно идти не может - нету сил. Я не раз предлагал ей оставаться дома, но она упрямо твердила, что ей там будет еще хуже. С тех пор я почти не отходил от нее, сопровождая.

  Но одно у нее оставалось. Надежда, отражающаяся во взгляде. Она уже не была похожа на ту Амелию, какой я ее встретил впервые. Она улыбалась. Я уже не чувствовал себя одиноким. Нет, не присутствие какого-то человека сделало бы меня счастливым. Я мог улыбаться только при виде нее. То замирание сердца, с которым я видел ее, нельзя было ни с чем сравнить. Терзание души, испытываемое при одной мысли о том, что Амелия может не выбраться из странной болезни. Я готов был отдать жизнь - только бы она была жива. Чувство бессилия, не покидающее меня.

  Время шло, состояние Амелии ухудшалось. Зима медленно сходила на нет, снег таял, но ей не становилось лучше. Теперь мы редко доходили до леса, часто оставаясь на мосту. Воздух становился теплым, солнце светило сильнее. Наступала весна.

  В очередной раз встретившись с ней, я заметил, что Амелия чувствует себя намного лучше. В ее глазах горели озорные искорки, в походке появилась легкость. Вид ее оставался болезненным, но внутренняя энергия словно оживала. На улице зацветали первоцветы.

  Одним утром я, сидя с Амелией на качелях, заметил яркое вкрапление на полотне простирающегося пейзажа. Светло-розовый силуэт. Я был бы рад привить Амелии былую оживленность, поэтому и решил предложить пойти на поиски загадочной фигуры - увидеть ее вблизи.

  - Пойдем! - объявил я и спрыгнул с качелей, взяв Амелию за руку.

  Она соскочила вслед за мной. Вдвоем мы побежали вглубь леса. Я старался идти с ней вровень.

  Выбежав на тропинку небольшого сада, Амелия остановилась. В ее глазах плясали искорки озорства, не смотря на то, что она сильно вымоталась за пробежку и теперь пыталась отдышаться. Я сбавил темп шага, идя рядом. Она оглядывалась, с нескрываемой радостью смотря на расцветающие деревья. Не могу представить, как она соскучилась по весне!

  Краем глаза заметив тот самый розовый силуэт, Амелия застыла, как вкопанная. Сакура простирала свои тонкие ветви над тропой, осыпая ее нежно-розовыми лепестками. Их теплые блики мерцали, опускаясь на землю в причудливом танце. Как следует не окрепшие ветви бесшумно покачивались в такт порывам ветра. Амелия медленно подошла ближе, окидывая сакуру восхищенным взглядом. Она осторожно притронулась к летящему лепестку. Слегка изменив направление полета, розовый блик соприкоснулся с землей.

  Амелия посмотрела на меня. К моему удивлению, в ее глазах явно читалась грусть.

  - Спасибо, что привел меня сюда, - она попыталась улыбнуться, обняв меня.

  Она предчувствовала грядущее.

  Мы, как обычно, встречались на мосту и пешком добирались до дерева с качелями. Как обычно сидели подолгу, редко перекидываясь словами. Как обычно замолкали, лишь заметив заход солнца, вновь заговаривали. Как обычно возвращались обратно и нехотя прощались. Ничего не изменилось; я так же каждое утро спешил встретиться с ней.

  Но однажды она не пришла. Я ждал ее там же, на мосту. Начал накрапывать мелкий дождик, время было уже далеко за полдень, но я не двинулся места. Люди проходили мимо, равнодушно смотря на море и словно не замечая меня. Дождь перерос в сильный ливень, холодный ветер ночи растрепал волосы. Я не чувствовал холода, изредка вздрагивая, когда мне виделось движение в темноте. Но нет, ее все не было. На колокольне пробило двенадцать часов ночи. Обезлюдевшая улица освещалась тусклыми фонарями. На горизонте забрезжил неясный рассвет, освещая верхушки и деревьев. Длинные тени простирались до другой стороны моста, изредка сдвигаясь с места по мере поднятия солнца. Прождав еще несколько часов, я поплелся домой, промокнувший до нитки под дождем.

  На следующий день я вновь ждал на мосту. Сидя на перилах, я вглядывался в темноту, стараясь различить знакомую фигуру. Я не знал, где она живет, поэтому пытался разузнать это у своих соседей; они отвечали, что такой девочки не знают и отмахивались от меня, стараясь как можно быстрее уйти. Может быть, они что-то и знали, но не хотели или боялись мне сказать.

  Картер перевел невидящий взгляд задумчиво-печальных глаз на Оливера. Словно очнувшись, юноша слабо улыбнулся, стараясь приободрить племянника. Оливер внимательно следил за выражением лица юноши, когда тот говорил.

  - Все временно, - повторил пилот слова той, что спасла две сотни жизней.

  При воспоминаниях о ней сердце вновь замирало, перед глазами представал ее образ. Он помнил ее голос, словно она еще несколько минут назад она болтала с ним. Он не забывал ни одного момента их жизни, хотя это утверждение и может казаться слишком... преувеличенным. Когда слышишь голос именно того человека, которого уже не в силах забыть, просто не можешь упустить несколько улыбок или тех слов, что тогда не казались слишком важными. Когда теряешь того, кого любишь, в памяти сами собой всплывают воспоминания. Время не сотрет чувств, не сотрет лица из памяти.

  - Ка-а-артер! - раздался издалека бодрый голос.

  В зал вбежал высокий стюард, держащий в руке маленький чемоданчик. Его лицо озаряла улыбка. Приблизившись к сидящим пилоту и мальчику, он кивнул и отдал честь. Поставив чемодан на пол, он спрятал руки в карманы.

  - Слышал о вашей посадке от диспетчера. Как тебе удалось посадить самолет? - бойко заговорил стюард, остановившись. Не дав пилоту возможности ответить, он продолжал. - А у нас тоже ЧП. Одна пассажирка умудрилась пролежать без сознания часа три. Впрочем, она уже не пассажирка - самолет улетел без нее, а авиакомпания предложила выдать новый билет.

  Картер вздрогнул и вскинул голову, посмотрев в глаза стюарду - давнему приятелю, очень любившему поболтать. Подошедший насторожился, улыбка исчезла с его лица. Оливер тоже почувствовал неладное. Пилот рывком встал с места, окидывая помещения взглядом, уже отличающегося от первоначального: взглядом, полным решительности и едва уловимой надежды.

  - Что случилось? - спросил стюард, переглянувшись с Оливером.

  Капитан, опомнившись, развел руками. На лице стюарда появились выражения удивления и недоумения. Оливер медленно приблизился ближе к Картеру, придерживая правой рукой туловище Сваблу. Птица не спала, внимательно следя за происходящим.

  - Прости, Мэтт, нам стоило бы найти отца Оливера. Должно быть, ждет нас где-нибудь неподалеку.

  Стюард пожал плечами, подобрав чемоданчик с пола. Пожелав удачи, парень направился прочь, в служебные помещения. Картер же махнул рукой, призывая Оливера следовать за ним. Пилот поспешил войти в свободную для посещения встречающих комнату ожидания. Племянник неотступно следовал за ним, прижав к себе Сваблу. Решительными размашистыми шагами капитан быстро преодолевал расстояние, не оглядываясь на Оливера. Мальчик еле поспевал за ним, параллельно успевая рассматривать лица проходящих мимо людей - детское любопытство.

  Картер остановился лишь в центре зала, взглядом ища отца племянника. Увидев сидящую на металлическом сиденье девушку, он замер. Над ней стоял, склонившись, мужчина лет тридцати от силы. Прямая осанка, темно-рыжие коротко стриженные волосы, открытое приветливое лицо, - то, что отличало его от однообразной депрессивной толпы.

  - Честное слово, даже не представляю, что с Вами случилось. Давление и пульс в норме, Вы абсолютно здоровы... - протянул мужчина, отступая на шаг. Уловив шум приближающихся шагов, он вздрогнул и обернулся.

  Оливер широко улыбнулся. Он мгновенно узнал в докторе своего отца, решившего помочь потерявшей сознание. Картер, стоящий рядом с племянником, застыл в легком изумлении.

  - Я прекрасно себя чувствую, не стоит волноваться, - вздохнула девушка.

  На ее лице отразилась усталость. Похоже, ей прилично надоели люди, уже несколько часов маячившие перед глазами. Нет, они, конечно, хотели помочь, но забота были излишня. Девушка действительно не чувствовала недуга. Врач, по иронии судьбы оказавшийся рядом при потере сознания, не мог помочь.

  Доктор слегка кивнул Оливеру, улыбнувшись. Племянник подошел к отцу. Сваблу приветственно курлыкнула, вскоре потеряв интерес к беседе. Все здоровы, все хорошо, - чего любопытного?

  Врач решил поверить девушке. Пожав плечами, он вновь посмотрел на сына. Обняв того за плечи, мужчина покачал головой.

  - Ладно. Я обещал Оливеру показать лабораторию профессора в качестве экскурсии, поэтому стоит поспешить. Простите, но я должен идти, - извинился доктор, прощаясь.

  Картер и девушка кивнули. Врач благодарно улыбнулся и повел Оливера к выходу из зала, забрав рюкзак пилота, который юноша успел захватить, выходя из самолета. Проводив племянника и его отца взглядом, парень посмотрел на незнакомку. Девушка встала, подобрав с сиденья свою сумку.

  Она отличалась от девушек своего возраста. Ее лицо обрамляли темные волосы. На затылке, как заметил Картер, они были более коротко стрижены, что добавляло некой... дерзости в ее образ. Одета девушка была в абсолютно обычную одежду: толстовку, джинсы, пуховой жилет. Обувь - черные кроссовки. Одной рукой придерживая ремень сумки, она с любопытством смотрела на юношу.

  - Эрика, - девушка протянула руку.

  Картер не отводил взгляда от ее лица. Приветливая дежурная улыбка появилась на его губах. Пожав руку Эрики, юноша вновь одел фуражку.

  - Меня зовут Картер. Очень рад знакомству, - спрятав левую руку в кармане, капитан уловил легкое замешательство со стороны девушки.

  Эрика изменилась в лице. Глубоко вздохнув и посмотрев на стеклянные автоматически открывающиеся двери, ведущие непосредственно на улицу, она потерла лоб, едва заметно нахмурившись. Пилот склонил голову набок, с едва скрываемой радостью смотря на нее.

  - Душно тут как-то. Почему бы не выйти на улицу? - она дышала с трудом, стараясь набрать в легкие побольше воздуха при вдохе.

  Юноша немного обеспокоенно посмотрел на нее. Мысль о том, что Эрика может вновь потерять сознание, проскользнула в его голове. Впрочем, он постарался отогнать эту не слишком хорошую перспективу прочь. Решив не ходить в служебное помещение за верхней одеждой, он кивнул.

 Девушка облегченно вздохнула, очутившись на улице. Безлюдные окраины аэропорта - его территория, оказались на удивление "дикими". Буйно растущие растения оплетали стволы деревьев; невысокий забор, окружающий здание, был овит плющом. Зеленеющая трава невольно привлекала внимание не привыкших к яркому цвету глаз. Впрочем, ветви низких деревьев еще не оделись в листья. Весна началась еще совсем недавно.

 - Ну так что Вы чувствовали, потеряв сознание? - участливо спросил Картер, медленно шагая вровень с девушкой.

 Эрика смутилась, несколько ускорив шаг. Ей не слишком нравилось гулять в несколько мрачном редколесье. Широкая тропа, соединяющая один из выходов аэропорта с городом, находящимся неподалеку, уже была давно покинута и заброшена. Пассажиры предпочитали добираться до населенных пунктов на транспорте.

 - Мне казалось, что я сплю и вижу сон. Странный сон. Будто я сажаю самолет, забавно? - Эрика смахнула прядь волос с лица, целеустремленно шагая вперед.

 Картер замер. Он смотрел в до боли знакомые глаза девушки, его сердце колотилось, словно птица в клетке. Эрика не удивлялась его молчанию, словно понимала его чувства. Юноша, опомнившись, вновь зашагал.

 - Умоляю, не надо "выкать". Когда люди так говорят, у меня складывается ощущение, будто я какая-нибудь почтенная особа, а мне и двадцати-то нет! - девушка улыбнулась.

 Смутные воспоминания маячили перед ее глазами. Она его впервые видит, но почему кажется, что они уже встречались?

 Впрочем, Картер ощущал почти то же самое.

 - Хорошо. Ну так что, ты не хотела бы быть пилотом?

 Девушка покачала головой.

 - Не в этой жизни.

 Эрика и юноша уже заметно отдалились от аэропорта. На этом участке тропы лес был гуще - постоянные взлеты самолетов не могли хорошо повлиять на растительность, а теперь расстояние отделяло их. Девушка шла, смотря на землю. Она была уверена, что даже если дойдет до города, Картер последует за ней. Буря смешанных чувств отвлекала от насущных проблем вроде расстояния.

  Краем глаза Эрика заметила розовый силуэт. Подняв голову, она осознала, что даже не заметила, как далеко успела пройти. Высокое дерево с тонкими черными ветвями осыпало тропу розовыми лепестками. Картер, подоспевший за девушкой, застыл. Сакура, которая так близка в воспоминаниях.

  Картер, отведя взгляд на несколько мгновений, вновь посмотрел на Эрику. На ее щеках блестели застывшие слезы. Девушка вздрогнула и утерла их рукавом, слегка удивляясь себе.

  - Я плачу... Почему я плачу? - задала себе вопрос она, озадаченно смотря на влажный от слез рукав. Поводов для расстройства не было. Странная грусть, напоминающая досаду.

  "Как я рад тебя видеть" - промелькнуло в мыслях пилота. Картер приблизился на шаг. Эрика закрыла лицо руками, тихо всхлипывая.